Школа и война. Учитель и война… Как же далеки друг от друга эти понятия. Благородная деятельность учителя, дающего новым поколениям знания и воспитывающего их на лучших примерах, вершит успешное будущее, как отдельной личности, так и целого народа, потому что в этом непростом и кропотливом труде заключается гарантия развития, энергия созидания, достижения новых высот. Одним словом, учитель в школе – символ жизни, ее преемственности и непрерывности, ее вечного движения вперед и вверх.
Война же – символ смерти, беды, разрушения. И тут даже не надо что-то еще расшифровывать и пояснять.
Но случались в истории тяжелые страницы, когда учитель и война оказывались лицом к лицу. Об этом сегодня, накануне праздника Великой Победы мы и вспомним.
Война ворвалась в судьбы словно буря, и не в человеческих силах было в одно мгновение остановить или повернуть ее вспять. Неизбежность трагедии пришлось принять и жить дальше по мере возможностей и по воле судьбы, выпавшей на долю каждому. Страна переживала величайшую трагедию, и от любого ее гражданина требовалось лишь терпеть и делать всё, что от него зависело, выполнять свой долг, как бы трудно и больно не было. Из этого терпения и сосредоточенной упорной работы по крупицам складывалась общая победа. Не стали исключением и учителя.
В художественной литературе можно найти образы, которые многообразно отражают тему «Учитель и война».
К примеру, в одном из эпизодов повести Роальда Назарова «Женька с Петроградской» («Следы на граните») описывается первое сентября 1941 года. Герой произведения, обычный шестиклассник Женька, эвакуированный в тыловой город из Ленинграда, приходит на праздничную линейку в школу.
Будто бы всё, как и должно быть в этот торжественный день: солнце, пахнущие новенькой краской классы и коридоры, застывшие в парадном строю дети и взрослые. Но…
- Дети, – начал директор. – Я поздравляю вас с новым учебным годом. Он нынче трудный, грозный. Идет смертный бой с фашистскими захватчиками, посягнувшими на самое дорогое, что есть у нас, на самое святое – на родину нашу… <…>
- И наш с вами долг, дети, – продолжал директор, – учиться, учиться и еще раз учиться, невзирая ни на какие трудности. А они у нас будут…
Он вынул из жилетного кармашка часы-луковицу, открыл крышку.
- Через минуту прозвучит первый звонок. Давайте, дети, послушаем его в тишине. Просто послушаем. Ибо после звонка нам придется поработать. Это здание передано военному госпиталю, и мы должны помочь подготовить его к приему раненых.
Наряду с учебой детям и взрослым приходилось много работать: собирать урожай, перелопачивать зерно на элеваторе. Но даже в этих условиях учителя находили силы и средства для выполнения своего главного предназначения.
- Вдумайтесь, Софья Ивановна, такая страшная война, разорение, зверства фашистов, а мы с вами учим вот их… <…> Учим видеть и воспринимать в жизни прекрасное, справедливое, учим добру и любви…
При слове «любовь» Женька легонько зарделся, но совершенно зря, так как Илья Васильевич стал дальше говорить о любви к родине, к России, о Пушкине и русской истории:
- Это ведь не только сумма знаний, это, если хотите, духовное и душевное оснащение наших с вами учеников, завтрашних граждан…»
Не менее значимой оказалась роль учителя и в повести Альберта Лиханова «Крутые горы». Анна Николаевна своим первоклашкам преподает не только школьные предметы, но и важные жизненные уроки…
«Во вторую военную осень я пошел в школу. <…>
Парты в нашем классе стояли в четыре ряда, оставляя узкие проходы, такие узкие, что учительница ходила по ним боком. К концу каждого урока становилось душно, на переменке дежурные строго-настрого всех выгоняли, открывали настежь все форточки. Школа была старая, маленькая, не приспособленная для такого множества учеников, и поэтому коридор в перемену был так забит стриженными наголо головами, что не только разбежаться было невозможно, но даже продираться сквозь эту толпу приходилось, лишь усиленно работая локтями. <…>
Отгромыхал медный звонок, которым помахивала нянечка в коридоре, вошла в темный класс учительница Анна Николаевна, как всегда кутаясь в мягкий платок и держа в руке керосиновую лампу. <…>
– Вы знаете, почему такие узкие проходы между рядами в нашем классе? – спросила Анна Николаевна настойчиво. – Потому что идет война и школы в нашем городе, большие и удобные, отданы раненым, там госпитали… Вы знаете, почему вы пишете на старых газетах, а не в тетрадях? Потому что идет война и фабрики, где делали тетради, разрушены… Вы знаете, почему вместо ярких лампочек у нас горит керосиновая лампа, а на партах свечки? Потому что энергии не хватает заводам, потому что заводы работают на всю мощь, чтобы сделать побольше снарядов!
– Знаем! – крикнул яростно Вовка, и я снова с восхищением, как бы новыми глазами, оглядел его.
– Мало знать! – ответила ему Анна Николаевна, отходя к окну и всматриваясь в медленно расступающуюся темноту. – Надо понимать…
Она долго смотрела за окно и, повернувшись, повторила:
– Надо понимать…
Взрослые старались уберечь детей, всеми силами «прятали» от них войну. И Анна Николаевна тоже. Но после этого разговора повела учеников своего класса туда, куда прибывали в их город санитарные поезда. Дети своими глазами увидели изрешеченные осколками вагоны, множество раненых, мертвого солдата, скорбящих женщин, и то самое понимание, о котором сказала Анна Николаевна, впервые пришло к ним.
Не все сначала одобрили поступок учительницы. Но герой повести – совсем еще мальчишка – рассуждает так:
«Я вспомнил, что говорила мне вчера мама. Как ворчала она, думая, что войну можно спрятать. Анна Николаевна тоже не говорила нам про войну. Но она все-таки раньше мамы сказала нам про электричество, про тетрадки, про генералиссимуса Кутузова, а потом повела нас на берег. Она поняла, что от войны никуда не денешься».
Фраза учительницы: «Мало знать! Надо понимать…» теперь наполнилась для ребят смыслом. Они поняли, что война коснулась и их тоже; осознали также, что могут помогать взрослым, вносить свой вклад в общее дело. Дети активнее взялись за учебу, а, кроме того, решили шить для бойцов кисеты и затем вручить их тем, кто после выписки из местного госпиталя, отправляется на фронт...
Многим учителям, особенно мужчинам, в годы войны пришлось покинуть школьные классы, сменив указку на автомат.
В рассказе Людмилы Матвеевой «Так пролегла дорога» мы узнаем о судьбе одного из таких героев.
«Славка встретился мне на перемене и сказал, стараясь смотреть мужественно, он для этого сдвинул белые брови:
- Рафаила убили. В разведке.
Рафаил Яковлевич был нашим учителем физкультуры. <…> Рафаил был очень живой. Живые глаза, живые, пружинистые движения. Небольшого роста, складный, сильный, с мягкой походкой как на пружинах, с мальчишеским вихром на темной голове. Живой Рафаил – это было его главное качество. Теперь он погиб. Есть физкультурный зал, раскачиваются под потолком кольца на толстых крепких веревках, всё те же аккуратные желтые деревяшечки шведских стенок, жесткий матрас на полу всё тот же. Всё так же, как было. Ничего не провалилось сквозь землю, не взлетело на воздух. Мне казалось, что в этом и есть самая большая жестокость ухода человека из жизни. Мне и сейчас так кажется. Человека – человека! – нет, а всё остается по-прежнему».
В этих простых, полных горечи словах, будто вновь отразилась та мысль, с которой мы начали наш разговор: учитель и жизнь – неразрывные понятия. Только война может их разорвать, лишить будущего и уничтожить надежды. Гибель любого человека ужасна, но еще ужаснее, когда представитель одной из самых мирных и человеколюбивых профессий вынужден взять в руки оружие, исчезнуть в пучине войны.
Поздравляю вас, дорогие мои друзья, с праздником Великой Победы!
Желаю всем мира и счастья! Пусть рождаются и растут наши малыши, строятся детские сады и школы, пусть воспитатели и учителя приходят к детям и учат их добру и любви, и пусть ничто не сможет нарушить и разрушить эту гармонию, этот ход жизни!
С уважением, ваша Надежда Ильинична